Предыдущая часть.

Я с Луи давно познакомился. Познакомился на свое счастье.

Конечно, в детстве я тоже хотел стать сталкером. И однажды, с двумя друзьями — Женькой-Рыбой и Вадиком — решив, что уже взрослые (Женьке — 13, нам с Вадиком по 12), решились мы на сталкерский поход. У Женьки тогда уже револьвер свой был маленький такой, карманный, я стянул из дома старую берданку (где только нашлась?), к ней пять патронов в кармане. Вадик притащил какой-то страшного вида дозиметр, примотанный к черенку от лопаты. Снарядились, вобщем. Пошли мы на ферму. Там все до нас давно облазили, но свиньи там водились. А кушать им было особо нечего, так что мясом они не брезговали.

Нам, правда, повезло сначала, и довольно сильно. В том плане, что в пятно мы не влезли ни в одно. Может, дозиметр помог? Не знаю…

И вот, идем мы. Руки дрожат, как сопля на ветру (как выразился один поэт): отовсюду хрюканье доносится. Страшно! Но не уходим — сталкеры все-же! Вдруг выходит на дорогу один свин — клыки выставил, ощерился. Тут мы, плюнув на авторитет сталкеров, развернулись и дали деру! По пути, из-за того, что постоянно оглядывался на мутанта (который не особо-то и торопился, а трюхал за нами вразвалочку), я салился в какую-то яму. Верные друзья-сталкеры не заметили этого, а крикнуть я сгоряча не додумался. Поросенок подошел к краю ямы, стал заинтересованно меня разглядывать. Я дрожащими руками взвел ружье и выпалил, закрыв глаза. В свина, конечно, не попал, но сородичей его к себе привлек. Сначала, подходили только поросята, но потом появилась огромная фигура их папы. Кабан.

Я начал паниковать. Попытался перезарядить ружье, патрон выпал из рук. Нагнулся, подобрал, кое-как зарядил. Выстрелил еще, на этот раз попав в зад одному мутанту-поросенку.

Вдруг застучала автоматная очередь. Мутанты обернулись, и я увидел, как туша кабана, вожака, падает ко мне, в яму. Я дико заорал и вовремя отпрыгнул — иначе придавил бы меня боров этот. Хрюканье прекратилось.

— Эй, кто там, вылезай! Только не вздумай палить! Помочь? — раздался голос.

— Нет, — пролепетал я. Разбежался, забежал на стенку и схватился за край ямы. Вылез.

Передо мной стоял Луи. Я его знал — город-то ведь не большой! — но знаком с ним не был.

Поросята разбежались — увидев, что их вожак мертв, решили с убийцей не связываться.

Сталкер выслушал мой рассказ, рассмеялся.

— Пошли, отведу тебя домой. Сталкер… — кое-как отсмеявшись, сказал Луи.

На выходе мы наткнулись на моих друзей — спасать меня отправились. До города нас Луи сопроводил, родителям нашим ничего не рассказал. Чем, кстати, и поднял в наших глазах свой и без того безграничный авторитет до статуса полубога.

Потом я вырос. Сталкером не стал, а стал я механиком. Но с Луи крепко подружился, любил слушать и его истории, и просто сталкерские байки.

Потом, как сталкер уже без ног остался, пристроил я ему на коляску мотор, чтобы если по асфальту ехать, не крутить колеса. Часто заходил я к нему в магазин. Луи заваривал чаю, ставил на прилавок дымящиеся чашки. Сидели, судачили о том, о сем…

Однажды преподнес сталкер всем очередной сюрприз: занялся фотографией. Нашел где-то человек, поставлявший Луи товар, целую фотолабораторию. Советский, но рабочий и отличный фотоаппарат «ФЭД», фотобумагу, пленку, проявитель, фиксаж, красную лампу… Да вдобавок и книжку, как всем этим пользоваться, «Фотография для начинающих».

Луи общим голосованием выбрал себе выходной. Все говорили, что пусть отдыхает хоть шесть дней в неделю, но сталкер оставался непреклонен. Сошлись на вторнике.

Каждый вторник Луи выкатывался из дома-магазина, часто — на рассвете, и ехал фотографировать. Фотографировал он разное: панорамы города, жителей, занятых работой или на отдыхе, свою Машку… Потом заседал в темной комнате, и там, при красном свете, занимался проявкой и печатанием. Поначалу кое-что не получалось, но потом приноровился.

Я часто приходил к нему и смотрел фотографии. Фотограф из него вышел хороший.

В среду, как обычно, я зашел к Луи. Поздоровавшись, сталкер (продавец, фотограф) положил передо мной стопку карточек. Пока смотрел, разговаривали. Луи показался мне грустным.

— Чего кислый? — поинтересовался я.

— Да я ж вроде не сахар… — попробовал отшутиться он.

— Давай, рассказывай.

— Да нечего рассказывать…

— Ноги?

— При чем тут ноги, как были, так и не меняются…

— Ну скажи, Луи!

— Да что тут говорить… Сегодня проявлял я фотографии, и везде — город, город, город… Один и тот же. А на коляске, пусть и с мотором много что ли наездишься? Я не то что горы или море, я соседний поселок не могу снять…

— Господи, давай я тебя отвезу, куда хочешь, когда не занят — пожалуйста, я же…

— Нет, — прервал меня сталкер. — Не хочу я окончательно калекой становиться. Что за ерунда — молодой, способный парень, возит маразматика с фотоаппаратом делать снимки…

— Ты что, Луи? Какой же ты маразматик? Если бы не ты, меня бы тот кабан сожрал и не почесался бы… Так что могу я тебя возить хоть до конца дней своих! — выпалил я.

— В молодости кажется, будто старость — это что-то где-то, далекое и непонятное. Думаешь: «Хе, да я до старости еще…». А нет: она незаметно подкрадывается, как мутант, как зверек… Так что не морочь голову.

Сталкер замолчал. Потом вновь заговорил:

— Раньше, читал я, или рассказал мне кто, но были машины специальные такие, для инвалидов, все управление на руле… Эх… Расклеился я что-то. Ты извини, что-то настроение…

— Ничего-ничего. Ты меня вспомни тогда в яме… С берданкой этой… Сопли по лицу, а как же — сталкер!..

Стали вспоминать ферму, посмеялись.

Когда я уходил, оба были в прекрасном настроении.

— Слушай, — на пороге обернулся я. — А ты не пробовал заказать машину такую? Барыга твой мог бы подсуетить.

— Да что там, спрашивал. Нет таких, не осталось. Вобщем, пока. И не забивай голову ерундой!..

В следующую среду я к нему не заходил. А зашел еще через неделю после, в четверг.

— Давно тебя не было. Уезжал, что ли? — с порога спросил сталкер.

— Нет, в городе был… Дела… Не важно. У тебя ведь сегодня день рождения, я вот прибыл. Ты не забыл хоть сам? — поинтересовался я.

— Я-то, может, и забыл, но как тут забудешь — заходят, поздравляют… — с плохо скрываемым удовольствием проворчал он.

— Я тоже тебе подарок принес! Только он там на улице. Выкатывайся!

Луи выкатил себя из-за прилавка, за ним засеменила Машка.

— Вот, — указал я на Жигули-«Копейку». Автомобиль стоял у него во дворе.

— Я же говорил тебе, Антон… Не надо тебе меня возить… — нахмурился он. Настроение у него испортилось. Но я не спешил расстраиваться:

— А я и не собирался.

— ???

— Она переделана. Все управление на руле, и…

Не дав мне договорить, сталкер подкатился, открыл дверцу. Так и есть, несколько дополнительных рычагов на руле, по крыше с внутренней стороны — поручни.

Я подошел.

— ХА!!! Спасибо, Тоха, ну ты… Спасибо!

Остаток дня прошел около авто. Быстро уяснив, как всем этим управлять, Луи сел за руль, я — рядом. На всякий случай. Но обошлось. Опробовав машину, сталкер силком загнал радость внутрь себя, и с серьезным видом произнес:

— Ладно, нечего бензин зря жечь…

Луи и раньше ездил на автомобиле (чего нельзя сказать о каждом), и с моей помощью он быстро вспомнил устройство двигателя, что и как чинить.

— Не бойся, она на гарантии. Я сам ее делал. — заверил его я.

Во вторник сталкер-фотограф пересел из коляски в «копейку», взял свой «ФЭД», автомат (а как же?), на соседнем сидении пристроилась зубатка.

— Ну, Машка, поехали! — Луи повернул ключ.

В среду я держал в руках карточку, на которой был запечатлен пейзаж. Горы, выбоина в земле, чахлые каштаны… Да — немного уродливый, постъядерный. Но — пейзаж.