Едва ветер разорвал облака, южный склон котловины полыхнул отраженным светом. Синие искорки инея загорелись на мохнатых стеблях, выдавая затаившуюся в зарослях фигуру. Беспорядочные тени сложились в отчетливый силуэт. Все-таки маскировка у него потрясающая: только что был совершенно неразличим и вот, пожалуйста — весь на виду!

Медленно и плавно Тойво потянул ремень фризера, висящего на спине стволом вниз. Когда ладонь коснулась ребристого кожуха, рывком перебросил излучатель под мышку и замер, не отводя взгляда. Криотроп захлопнул пасть и по-птичьи склонил голову набок. Волоски на его шкуре предательски заблестели. Теперь, когда он показался целиком, руки слегка вспотели в перчатках и Тойво успел подумать, что теплоизоляция скафандра делает его слишком заметным. Потом криотроп прыгнул и думать стало некогда.

Опять была суета, бессмысленные команды. Хлопали двери, в которые без конца кто-то входил и выходил. Наконец зарычали моторы, редукторы отозвались басовитым уханьем, скрипом, протестующим скрежетом шестерен. Вся эта громыхающая какофония взметнулась оглушающе, в несколько невыносимых мгновений заполнила все вокруг, пока неожиданно не стихла в отдалении.

Безлюдные коридоры налились гулкой пустотой, где-то внизу грянул было запоздалый звонок, но устыдившись собственной неуместности, оборвался посредине трели. Остался лишь тонкий посвист вездесущего сквозняка, шелестящего брошенными как попало, никому не нужными бумагами.

Словно не вытерпев тишины, забулькал уличный громкоговоритель. Он выплевывал пустые, потерявшие всякий смысл, слова. Восприятие каждого из нас удивительным образом утратило масштаб, подчиняясь единственно — стремлению уцелеть самому. Все эти ориентиры и города, перечисленные в сводке и составлявшие прежде почти осязаемое пространство, — превратились в безликие точки на карте, над которыми падающие звезды зажигали рукотворную зарю.

Цверг (нем. zwerg) - человекоподобное существо из германского и скандинавского фольклора. В разных мифологиях присутствует под названиями "дварф" (англ. dwarf), "свартальв" (тёмный эльф). Цверги невелики ростом и темны лицом. Славятся как рудокопы, живут глубоко под землей в пещерах, где накапливают сокровища...

Они появились из камня земли,

Пришли через топь на поле песчаное...

Плоское Силурийское плато, раскинувшееся на огромном пространстве, лишь в одном месте обрывалось уступом берегового глинта. Ледник, так и не добравшийся сюда, смял плоскую равнину прихотливыми складками. Пласты породы перемешались, из разверзшихся трещин хлынула вода, превращая замерзшие леса в непроходимые болота. Несмотря на близость ледяной стены, надвигающейся с севера, в пещерах сохранилась жизнь. Теплые источники пробивались на поверхность, отчего вся возвышенность окутывалась паром. Спустя тысячелетия ледник отступил, растеклись многочисленные реки и люди заселили леса, не подозревая о Древнем Народе.

Настоящий палтус обитает только в холодных морях. Его латинское название Hippoglossus переводится как "рыба-конь".

Февраль выдался снежный. Замерзающее небо осыпалось не переставая и даже ветер не мог одолеть снегопада. Проиграв сражение в вышине ледяные вихри носились по улицам, наметая причудливые сугробы. Увязая в них я выбрался наконец на набережную и огляделся. Город притих, сгорбился под белыми шапками крыш. Верхние окна домов, блистающие прежде золотом заката, заволокло ресницами сосулек, и краски, казалось, навсегда исчезли из застывшего мира.

Отбросив бутылку, я взобрался на гранитный парапет и уставился в парящую черноту полыньи. В каком-то смысле это был выход, не хотелось лишь увязнуть на мелководье и торчать из воды ледяной скульптурой на потеху прохожим. Будто уловив сомнения, ветер налетел с другой стороны, закружил, ослепил пригоршней колючего снега и столкнул вниз.

Участник Третьей Мировой вздохнул:

- Встречай, Москва!

Стучал костыль по мостовой… И третья голова сказала первой голове:

- Смотри, братан, сюда: здесь Кремль стоял у нас в Москве, на нём была звезда. А где воронка - был собор; а дальше – Мавзолей. Там фон повышен до сих пор, идём в обход скорей…

Он пробирался меж руин, спешил, насколько мог, о трёх обличиях - один, как триединый бог… Шагая, руку опустил в карман шинели он… И вдруг - издал что было сил протяжный горький стон! И беспросветно зарыдал, предвидя злой исход: ведь он сегодня потерял талон на кислород… Что скажет милая жена? Что скажут сын и дочь? А жизнь у каждого - одна... Но чем семье помочь? Нет у него секретных льгот, друзей на базе нет, и запись на пять лет вперёд в родимый сельсовет...

И, скорбно сняв с груди медаль за город Вашингтон, со всех голов своих сорвал противогазы он. И пал, обняв свою беду, издав последний крик, - у всей столицы на виду - усталый фронтовик.

...Струил рентгены солнца диск; пылился ветеран… А мимо шёл, пугая крыс, огромный таракан.

Выпускник мединститута, похищенный неизвестными перед получением диплома, оказывается в исследовательском центре расположенном на рукояти серпа пресловутой "Дуги Сатаны", охватывающей Европу. Волею судьбы он оказывается втянут в подготовку эксперимента, способного ускорить эволюцию всего вида homo sapiens.

Утром его растолкал охранник. Рядом стоял хмурый, невыспавшийся Физик, с красными глазами. Трок вскочил с кровати, растерянно наблюдая, как осматривают его одежду.

- Ночью убиты двое, - устало произнес Физик. - Тела обнаружены возле нашего корпуса...

Угрюмый охранник недовольно покосился на него, но промолчал и поднял с пола ботинки разглядывая подошву. Трок мысленно похвалил себя за предусмотрительность. Он потратил немало времени приводя одежду в порядок и заснул перед самым рассветом. Может быть поэтому, чувствовал он себя отвратительно: под веки словно насыпали песка, а лицо горело, как от загара.

- Куда ты выходил ночью? - жестко спросил Физик.

Трок замешкался под их напряженными взглядами и переступил босыми ногами.

Выпускник мединститута, похищенный неизвестными перед получением диплома, оказывается в исследовательском центре расположенном на рукояти серпа пресловутой "Дуги Сатаны", охватывающей Европу. Волею судьбы он оказывается втянут в подготовку эксперимента, способного ускорить эволюцию всего вида homo sapiens.

Ночную тишину разорвал вой сирены и проснувшийся Трок вскочил со своей койки. Темноту озаряли равномерные вспышки, искажающие очертания окружающих предметов, так что он не сразу сообразил где находится. Осознав наконец, что стоит раздетый посреди отведенной ему комнаты, он начал торопливо одеваться, прислушиваясь к звукам за дверью. Внезапно заунывный сигнал оборвался и Трок замер на пороге, осторожно выглядывая в коридор.