В декабре 2015 года на территории бывшего завода «Кристалл» открылся «МСК 2048» – уникальный проект на стыке жанров ролевой игры, квеста и променад-театра. Участники игры получают возможность пережить приключение на 1500 квадратных метрах постапокалиптического города вместе с 12-ю профессиональными актерами. Каждый из 40 игроков сможет изменить ход истории и повлиять на ее финал.

Сюжет игры разворачивается в 2048 году. После глобальной катастрофы большая часть планеты превратилась в бескрайнюю радиоактивную пустыню. Небольшие группы уцелевших людей вынуждены скрываться в подземных убежищах и бороться за жизненно важные ресурсы. На фоне суровых условий постапокалипсиса разворачивается борьба за влияние между различными группировками. Каждая исповедует свою правду и свой взгляд на суть происходящего. Игрокам предстоит сделать непростой выбор и принять решения, влияющие на дальнейшее развитие событий.

Удар пришелся ниже пояса, Андрей Морозов согнулся от нестерпимой боли и упал на колени. Суки! Знают куда бить! По самому ценному, нужному и сакральному для каждого мужчины. Пусть Андрею и пятьдесят, но за «хозяйство» обидно! И какой леший понес его малоизведанным туннелем, да еще под Новый год? Вот и нарвался. Получите, как говорится, и распишитесь.

– Еще раз спрашиваю, как звать? – говоривший, довольно бесцеремонно схватил за ворот и наклонился ближе. Зловонное дыхание – смесь перегара и гнилых зубов – ударило в нос.

– Мороз. Дед Мороз. – сквозь сжатые от боли зубы повторил Андрей. Удар ногой в спину не заставил себя ждать: видимо ответ не устроил бандита. Морозов распластался на бетонных шпалах, больно ударившись головой о рельс. В том, что это именно бандит, сомневаться не приходилось. Морозов слышал о таких: живут в заброшенных туннелях, делают набеги на станции и торговые караваны, те еще отморозки.

Туман, поднявшийся с Москвы-pеки,

В пяти местах запpуженной мостами,

Точнее, их обломками - туман

Стекает в улицы и пеpеулки,

Вползает в меpтвые глазницы окон,

Шевелится в беззубых pтах подъездов,

Облизывает остовы машин,

И вышедший из леса славянин,

Последний отпрыск пушкинского pода,

Сжимая деревянное копье,

Опасливо глядит на белый саван,

Одевший мертвый гоpод; впpочем, он

Сын леса и не знает слова "гоpод",

А также "саван", "Пушкин" и "машины".

Он видит легендаpную столицу

Почти такой, как говоpят легенды:

Чужое, стpанное и злое место.

«24 мая. 2019 год.

Как же всё-таки хорошо. Сидишь себе на крыше, хрустишь галетами и наблюдаешь сверху за очертаниями туманного городского ландшафта, наблюдаешь, как, фактически, просыпается город. Есть в этом нечто своеобразное – захватывающее и загадочное… Столько воспоминаний… Да, ведь когда-то я так же сидел в своей квартире с кружкой горячего кофе и наблюдал каждое утро с балкона одиннадцатого этажа, как над моим городом поднимается солнце. С ума сойти - как давно это было... Меня это всегда привлекало, будоражило сознание. Я ощущал эти чувства тогда и ощущаю до сих пор… Всё же есть в человеке нечто постоянное – это его привычки и чувства».

Игорь немного отвлёкся от записи и покрутил кистью, разминая затёкшую конечность.

ПРЕТЕНДЕНТЫ

Рассвет застал меня у стены, подобной той, что ограждает Московскую резервацию от Джунглей. Резервация в резервации… Цитадель стрелков.

Когда-то этой стены не было. Под высоким голубым небом шумело московское лето. Андрей Островцев с женой Галиной гуляли по тропинкам ВВЦ мимо сидящих на скамейках парочек и мамаш с детьми, ели мороженое и сладкую вату, фотографировались у барельефа на памятнике космонавтам. Островцев вскарабкался на блестящее колено бронзовой женщины и Галина сфоткала его на память. Впоследствии выяснилось, что китайская «мыльница», к огорчению Галины, засветила пленку.

Я остановился перед глухими воротами. Видимо, нужно постучаться…

Отколупнув ногой кусок обледенелого снега, я с размаху швырнул его в ворота. Лед разлетелся на куски, словно разбилась хрустальная ваза. А ворота оказались не такими уж и глухими. Скрипнув, отворилось окошко; заспанные глаза уставились на меня.

-Че надо?

-На рождественские испытания.

Караульный простужено засмеялся.

-А еще раньше ты не мог придти?

-Не понял?

ТУШЕНКА

В бункере темно. Капли воды, срываясь с потолка, глухо ударяются о бетонный пол.

Андрей Островцев предал родину и свою жену, Марина Книппер – предала саму себя… Но с чего мы решили, что всполохи – это наша память? Вдруг – это просто сны, чужие сны?

Руки Марины обвили мою шею.

-О чем ты думаешь, Андрей?

Я кашлянул.

– Думаю: как так вышло, что все погибли, а мы остались живы?

-Мы не остались живы, мы воскресли.

-Но почему именно мы?

-Я не знаю, - Марина задумалась. – И, наверное, никто не знает. Даже Христо.

-Все это странно.

-Странно, да. Но мы – жители этого мира, он наш, и в наших силах сделать его лучше.

Я вздрогнул – на лоб упала холодная капля.

-Пойдем отсюда, - Марина потянула меня за рукав. – Есть хочу – умираю.

Мы стали подниматься по шахте лифта, осторожно ступая на ржавые перекладины металлической лестницы.

-Поговорили?

Наверху нас встречал Киркоров. Он подмигнул мне, скользко улыбаясь. Значок «Работник парковки №56» поблескивал на груди.

Киркоров смутился, прикрыл значок.

БЕЛЫЙ ОЛЕНЬ

Я глядел на бесконечную стену, не в силах произнести ни слова. В Джунглях я слышал россказни о резервациях, но не верил в них. И вот резервация передо мной.

-Что это? – повернулся к Марине.

-Я же сказала, Москва - самая большая резервация в Джунглях.

Ветер поднял с земли снег, заслонивший от наших взоров Москву. Когда вихрь угомонился, Марина уже направлялась к резервации.

-Марина, - я догнал, преградил ей путь. – Нам не стоит туда соваться.

-Почему, Андрей?

-Вспомни, что было в Калуге.

-Это не Калуга.

Марина рукой отстранила меня.

Я посмотрел, как удаляется ее фигура, сплюнул на снег и побежал следом.

-Подумала было, что ты не пойдешь, - улыбнувшись, сказала Марина, когда я поравнялся с ней. - Хотела поворачивать обратно.

Я хмыкнул – что тут скажешь?

Небо скукожилось.

Вблизи стало понятно, что стена сооружена из кубов, плотно подогнанных друг к другу. Каждый куб – несколько спрессованных автомобилей.

-Пойдем, я знаю, где лазейка.

-Ты что, уже была здесь? – удивился я.

-Я родилась в Москве.

Вот оно что!

-А как же тебя занесло в Джунгли?

-По глупости.