Да! Я именно улыбался увидев всё происходящее! А может я заражён и мне всё это начинает нравится? Или я воспринимаю всё как игру?

- Да чему же я радуюсь... - я был совершенно подавлен, и я хотел было пойти покончить с собой среди всего этого, как вдруг меня осенило. - У меня же ведь есть оружие! Охотничий нож и ружьё!

Я ведь не беззащитен. Я всё же нашел в себе силы пережить все эмоции которые я успел ощутить почти за три часа.

- Надо перепроверить оружие, глянуть сколько осталось еды и воды, потом собрать остальные вещи и выбираться отсюда на дачу. Только есть ли смысл ехать куда нибудь? Не ждут ли меня там еще большие проблемы? - я уже думал вслух, пытаясь решить что мне сейчас делать. - Ладно, сначала соберусь, а потом решу.

Ночной переход вымотал весь отряд. Кирилл вел группу по ночному городу несколько часов подряд, не обращая внимание на жалобы и усталость женщин. Все члены группы были нагружены тяжелыми рюкзаками с провиантом. Лиза несла в своем рюкзаке 3-дневный запас воды. Майкл, Чарли и Войтек волокли на себе запас консервов. Один лишь Гарольд шел налегке. В самом начале этого марш-броска он о чем-то пошептался с Кириллом, после чего, пристегнув магазин к винтовке, в одиночестве отправился в том направлении, откула они пришли. Кирилл молча подобрал армейский рюкзак Гарольда и слегка согнувшись от двойной тяжести повел группу вперед. На вопрос Майкла, о том куда отправился офицер, десантник коротко ответил - На разведку.

В первый раз солдат вынырнул из темноты минут через 15, заранее известив о своем появлении тихим, протяжным свистом. На его лице было написано беспокойство. Минуту пошептавшись с Кириллом он вытащил из рюкзака штурмана какой-то небольшой, увесистый предмет и вновь растворился во тьме.

-Что, черт возьми, происходит?- нервно воскликнула Дженни.

Одинокий зомби, по всему телу покрытый гнойными язвами, медленно брел вдоль пустынной улицы. Шелестящий кулечек с надписью «Айслэнд», плавно пролетел мимо него, гонимый осенним ветром. На малогнущихся ногах мертвец догнал пакет и, подцепив его с земли скрюченными пальцами, озадаченно осмотрел со всех сторон, а затем сунул в рот. Пожевав пакет пару секунд, он выплюнул его и медленно побрел по улице в поисках другой добычи. Распахнутые двери домов скрипели от ветра. Разбитые витрины маленьких магазинчиков были вымазаны уже засохшей кровью. Две машины, столкнувшиеся посреди узкой дороги, блокировали проход, и зомби пришлось перелезть через капот одной из них, чтобы продолжить свой бессмысленный путь. Возле обгоревшего остова третьего автомобиля мертвец остановился и принюхался. Обуглившийся труп, все еще сидящий на водительском сидении, издавал запах горелой плоти. Запах, который бы уже не смогли почувствовать простые люди, взволновал зомби, и он, немного потоптавшись вокруг машины, попробовал открыть искореженную дверь.

-А потом мы где-то 3 недели провели в подвале, – Лиза отчаянно хлюпая носом, сбиваясь и запинаясь, рассказывала новым товарищам историю своей жизни после нашествия мертвецов.

- Эд заранее притащил туда упаковки с водой, консервы и биотуалет.

- Биотуалет, это душевно, - хмыкнул Войтек. – Лично я без биотуалета теперь из дома боюсь выйти.

Окружающие рассмеялись. Лиза обиженно поджала губы.

- Не сердись на них, - обняла ее за плечи Дженни – Они не со зла. Нам всем нужно снять стресс, а смех - это лучшее лекарство.- Это я тебе как специалист говорю.

Кирилл бежал. Бег за последние три недели стал неотъемлемой частью его жизни. Его и всех тех, кто сопровождал его в этом смертельно опасном пути. Ноги как заведенные отматывали метры, которые складывались в стометровки, а те в свою очередь в километры. Однако, несмотря на то, что за последний месяц он стал заправским бегуном, при желании способном потягаться с олимпийскими чемпионами, этот забег грозил стать последним в жизни его и его спутников.

Туман, поднявшийся с Москвы-pеки,

В пяти местах запpуженной мостами,

Точнее, их обломками - туман

Стекает в улицы и пеpеулки,

Вползает в меpтвые глазницы окон,

Шевелится в беззубых pтах подъездов,

Облизывает остовы машин,

И вышедший из леса славянин,

Последний отпрыск пушкинского pода,

Сжимая деревянное копье,

Опасливо глядит на белый саван,

Одевший мертвый гоpод; впpочем, он

Сын леса и не знает слова "гоpод",

А также "саван", "Пушкин" и "машины".

Он видит легендаpную столицу

Почти такой, как говоpят легенды:

Чужое, стpанное и злое место.

Октябрь. Не знаю, какое точно число.

Нас осталось шестеро. Рыжей девчонке,

Той, что мы подобрали на бензоколонке,

Не повезло.

Не знаю, зачем ее понесло

В тот дом. Ну да, он выглядел чистым,

Но как будто теперь это что-то значит...

Она была первым средь нас оптимистом.

Ни разу не видел, как она плачет,

Хотя в ее возрасте можно бы ожидать...

Она вела наш дневник в толстой школьной тетради.

Хоть я говорил ей - какого, мол, хрена ради?

А она отвечала, что хочет его издать,

Когда все это кончится, что, мол, будет бестселлер,

Купит виллу, мол, и пригласит нас на новоселье...

Может быть, это ее был дом.

Мы ведь так и не знали, откуда она была родом.

Джим успел два раза влепить по этим уродам,

А после - и сам ноги унес с трудом.

Я стрелял в нее, но промазал. Она кричала.

Ее рюкзак и тетрадь - все осталось там.

Дневник уже, ясно, не восстановить сначала,

Но я решил, что продолжу записи сам.